Проходит месяц май. Kогда-то май на физтехе был временем превращения полу-зачетов в полные, таки, зачеты и, естественно, Матчей Века, часто эпичных по накалу страстей и борьбы возле и между ворот. Этому, как говорят в современные времена, "драйву" может позавидовать болельщик Спартака.

Недавно в мае в парке под названием Хекшер (штат Нуево-Ёрк) на местной Маёвке встретились два физтеха, принимавших в участие (правда, очень давно) в этих матчах века: один нападающий с ФАКИ и один ваш корреспондент.
Два физтеха провели 3 часа игрового времени в компании грамотно пасующих МГУ-шников, их потомков, и десятка местных русскоязычных любителей творчески погонять по траве круглый предмет из кожи.
Ваш корреспондент забил 3 мяча и посвятил свое ногоделательное творчество непобедимой команде "Мострентген".

Для любителей статистики: высшим достижением команды "Мострентген" смело можно считать лето 1991 года - года нашей очередной физтеховской смычки-спевки на реке Десна - а именно, тот гол с дистанции 10 метров, когда я ударом слёта пробил вратаря, играя за команду "Мострентген" (против всех).

До сих пор вспоминаю шуршание мяча по траве и пас, который мне тогда выдал Володя Липатов - вразрез трех физхимовских защитников. Такие пасы выдавал итальянский футболист Росси, перед тем как стать архитектором.
Липатов ни тектором, ни архи-тектором не стал, но зато выловил несметное количество рыбы, бегая с удочкой вдоль побережья штата Флорида суровой зимой 2013 года. Это - достижение, скажу я вам.

А остальные голы за команду "Мостретген" тогда, летом 1991 на реке Десна, были забиты правой ногой Мишки Исаева: как показывает моё многолетнее наблюдение за правой ногой Исаева - ну не может она скромно туда-сюда побегать по полю, не пнув при этом мяч в ворота.

Это было последнее лето перестройки - мы сомкнулись возле тихих вод Десны реки ровно за пару месяцев перед тем, как перестройка превратилась в перестрелку.

Обратно в 2013 год.
Потом, после футбола, мы живо поучаствовали в других элементах Маёвки: ели, пили, и пели песни.
В качестве музыкального аккомпанемента звучало давно сыгранное трио: аккордеон, гитара и синтезатор. Тетки плясали.
Одна так разогнала тоску-печаль, что сплясала канкан прямо на столах под "Бирюзовое колечко" - любимую песню зонг-группы Гони М.
Под такую песню вообще-то грех не сплясать.

Гвоздем сезона стал чай из исправно работающего самовара 1860 года выпуска с медалями, трубой, и россыпью сушек, продетых через веревочку. Все - как у творческих людей конца ХIХ века. Не хватало только обращений "душечка", "радость моя", и "маменька, Вы не изволите принести мне салфетку".
Жди, ага.
"Все ушло, все умчалося в беспросветную даль,
ничего не осталося - самовар вот и чай "...

Когда начало темнеть и уже почти все разъехались, из темноты вышел одинокий абориген, он полчаса с ентузиазмом бацал песни Битлс на Поляковском синтезаторе. Юра Поляков при этом невозмутимо подыгрывал ему на гитаре и даже иногда подпевал с британским акцентом.

Пара теток лет 50-ти пыталась сплясать под Битлз, но все время падали со стола.
Короче, вечер удался.

Утром, пробираясь на авто через дебри Мэнхеттена на юг, я поймал местную радиостанцию, которая гнала московскую попсу.
Гнала она попсу в промежутках между завываниями двух дюдов, которые с типично бруклинским напором продавали услуги того или иного местного доктора и пугали эфир описаниями болезней.

А вот почти что век назад в тогда еще англоязычном городе Нью-Йорке появились совсем другие люди, которые приехали в этот город не то чтобы в поисках счастья, а просто из-за того, что на одной из 1/6 частей суши у них это счастье как-то вдруг закончилось.

Я еще застал некоторых этих людей, и как-то они были не очень "френдли" - видимо, крепко им досталось от практиков материализма и эмпириокритицизма, впрочем, они могли и не понимать моих речевых оборотов, в которых на вопрос по поводу послереволюcионных событий (что было дальше по сценарию "внутри кордона", они мало что знали, а может уже и не помнили) изобиловали слова: Лукич, лысый отморозок, поел - как радио послушал, забульбенил, откинулся, таки запустил Артемку в депо.

Вдруг захотелось свернуть в Самовар - маленький ресторанчик между Бродвеем и 52-ой улицей, послушать там давно уже забытые песни первой волны русской эмиграции.
"Кирпичики" - вполне конкретная песенка про "на кирпичный завод нанялась".

Вспоминается моя 2-недельная работа на кирпичном заводе города Армавира, где я заработал полторы сотни "деревянных", что хватило на оплату "неплановой" путевки в альплагерь Домбай. В те далекие времена члены профсоюзного спортивного общества "Буревестник" - к этому спортивному обществу принадлежали все члены альпсекции МФТИ, имели право только на одну путевку в сезон. Спортивные акселераты, то есть продвинутые члены альпсекции, которым для закрытия очередного разряда не хватило 21-го дня топтания снега и нечастых восхождений на высоту более 3 тысяч метров, должны были выложить три своих стипендии за продолжение банкета (то есть, за дополнительную смену в лагере).

Тогда в 1920-х "Кирпичики" пел на Бродвее некий Юрий Морфесси - сын греков из Одессы, который после революции до самой смерти скитался со своими песнями по странам и континентам. Был, как говорится, широко известен в узких кругах.
Внимательное изучение его творчества показало, что Деанна (Дина) Дурбин в одном из своих голливудовских фильмов, снятом в 1943 году, спела так называемое русское попурри, где оркестровка песен была скопирована один в один с пластинки Юрия Морфесси.

Более интересно мне было узнать про то, что жена этого Ю. Морфесси - Валентина Лозовская - была вольно-определяющейся (то есть добровольно вступила) в артиллерийском полку Дроздовской дивизии. Застрелилась, чтобы не попасть в руки красным кавалеристам, прикрывая со своим взводом отход дивизии.

Другие времена - другие нравы. Мир ее праху.

Сам полковник Дроздовский настрочил в своем блоге, что, дескать, "....Россия погибла.... что наступило время ига, и, типа,.. слушайте все ... это иго будет хуже монгольского и неизвестно на сколько времени...". А закончил тем, что "...только через гибель большевизма - наш единственный путь к возрождению России...".
Такие вот Дроздовские тезисы..

Заметим, что тот же тезис, но другими словами - короче, без этого всего эпатажа и пацифизма - мы с Олегом Александровичем Петровым сформулировали после возвращения из путешествия по киргизской части Центральной Азии в мае 1985 года: "Коммунизм по-бедит, на-бедит, и от-бедит".
По-киргизски это еще короче: "Биздин максаты Коммунизм".

Отбедил таки. Накаркали.
Однако же жить гражданам 1/6 части суши (таки, правда, не всем) от этого лучше не стало, просто бабло победило зло в массах пролетариата.
О чем и мечтали меньшевики, конкретнее, - писали Плеханов Игнатов Засулич Дейч Аксельрод - в статейке про освобождение от труда - главный юмор в том, что об этом можно было прочитать в том же 20-м году.
И тогда без заламывания рук, без слез, и пацифизма - делать всепобеждающее добро, простите, бабло: типа, начать свой бизнес в Америке и постараться дожить до 90 лет.

Нине Берберовой, к примеру, это удалось.

Не все Дроздовцы дожили до этого дня - лет 20 назад в штате Нуево-Ёрк, я встретил одного из последних - показал ему свои фотографии из Севастопoля - а он мне свои,.. но за 1920 год.
Оба пришли к мнению, что город также красив, как и прежде.

Чтоб не расстраивать старичка, я не рассказал ему о главном - о своем историческом посещении в Севастополе дважды Краснознаменного Дома Офицеров ЧФ в 1984 за год до сухого закона. Там мне и еще одному дюду с физтеха были предложены такие вина, одно название которых приводит к обильному слезо-отделению даже у самых стойких Дроздовских волонтеров.

Мускат белый Красного камня.

"Майн Готт!!!" - вспоминал про этот мускат Ф. Ницше, выйдя из запоя (до запоя он про этого Готт писал паскудные слова и вешал их на фэйсбуковскую стенку).

А вот другой импортный эксперт по винам, доктор Тейчер, писал на той же стенке:
"Господа! Мускат белый Красного камня - вино столь высокого качества, что его неуважительно пить сидя...".

Как мне сообщили местные пьющие товарищи из Балаклавы (подозреваю что именно они споили сына поварихи и лекальщика), - особенно удачно вино урожая 1948 и 1966 годов.
Пишу и хочу.

Вот взять Володю Пиотуха - славного сына Севастополя, борца со стихиями и любимца женщин. Приехал бы как-нибудь в Западное полушарие - понырять с мачт кораблей - и привез бы этот МБКК.
Особенно за 1966 - это был год Огненной Лошади.
Как утверждают японцы, - женщины, родившиеся в тот год, отличаются особенно бешеным нравом, это же относится и к винам.

Мы бы ждали его толпой (а нас тут много развелось) в Джей Эф Кэй, с цветами и барахлом. Ну а потом - поедем к красоткам кататься - то есть к Поляковым на катер ловить рыбу.