Леха и Вальдемар

 

С Алексеем Калугиным я познакомился чисто случайно, согласитесь, что любое знакомство с людьми, не имеющими с вами общих интересов, не живущими по соседству и не работающими с вами на одной работе в таком огромном городе как Москва, является абсолютно случайным и не имеет длительного продолжения. Вот таким совершенно далеким от моей сферы интересов был Леха. Работник валютного отдела Инкомбанка, еще молодой, но уже, как и большинство москвичей между двадцатью и тридцатью, склонный к алкоголизму. Однако, несмотря на это, а в общем даже благодаря этому, он был отличным рассказчиком веселых полуанекдотических историй, которые обильно с ним происходили в связи с неумеренным потреблением и еще большей коммуникабельностью. Вот какую историю я однажды услышал из его уст на застолье, посвященном дню рождения его тогдашней девушки или, если вам будет угодно, - гражданской жены, так ближе к истине. Буду рассказывать историю от первого лица, как я ее сам и услышал, а вернее как запомнил:

Шли мы с Вальдемаром по одному из окраиных районов Москвы, наверно, где-то в районе Люблино, но помню, что были уже под пивком. Ну да, точно в Люблино, собирались зайти к приятелю, кажется, за кассетой, да вы его не знаете, но не в этом дело. Идем через дворы, тут нас окликнул солидный такой парень, может, чуть постарше нас, в костюмчике, интеллигентного вида, но скорее из крутых, стоял он рядом со своей бешкой (BMW):

-- Ребята, вы мне не поможете, буквально на пару минут!

Я почему-то подумал, что машину надо подтолкнуть. Вальдемар подумал то же самое и опередил меня:

-- Что, не заводится? Подтолкнуть, что ли? Это пожалуйста!

-- Да нет, с тачкой порядок. Знаете, тут у моей знакомой день рождения, а я с ней недавно поссорился, -- он потупил взор, -- не могли бы вы ей занести букет цветов и подарок, она в этом подъезде живет, на 8 этаже, в квартире, которая сразу направо от лифта.

Он достал из машины огромный букет, в котором было больше двух десятков пурпурных роз и небольшой тортик и передал нам: Вальдемару - цветы, а мне - торт.

-- Зовут ее Светлана, скажите что пришли от Бориса. Ребята, даже не представляете, как я вам благодарен, -- добавил он, и мы, не теряя времени, направились в подъезд. Позвонили, сделали радостные лица, я - с тортиком, а Вальдемар - с букетом. Вдруг открывает здоровенный амбал. У меня все внутри съежилось, горло пересохло, сказать ничего не могу, Вальдемар тоже молчит.

Амбал улыбнулся:

-- Вы, наверно, к Светлане от Бориса?

-- Да, -- вырвалось у Вальдемара.

-- Ну тогда проходите.

Мы прошли.

-- Света! -- тихонько позвал амбал и откуда-то из глубины квартиры выпорхнула необыкновенная женщина около тридцати в светлом и очень элегантном платье.

-- Это тебе Борис передал, -- амбал небрежно указал в сторону нас с Вальдемаром.
Вальдемар отдал цветы женщине. А амбал взял у меня из рук торт и пригласил нас на кухню к уже початой бутылке водки. Он налил грамм по пятьдесят нам и себе.

-- За Светлану, -- сказал он, и мы выпили, после рюмки стало как-то спокойней на душе.

Хозяин открыл торт, однако, вместо ожидаемого, в коробке оказались доллары, полная коробка, но не пачками, а россыпью, различными купюрами. Казалось, амбал этого и ожидал, так как его лицо не изменилось после принятия водки. Но мы-то рты пораскрывали...

-- Спасибо, ребята. Надо бы вас отблагодарить, -- амбал взял горсть зелени и рассыпал на столе так, чтобы они покрыли его достаточно плотным слоем на небольшом участке. Он объяснил суть своих приготовлений: надо было плюнуть на руку и ударить каждому из нас по этой кучке баксов, сколько налипнет - все наше.

Я ударил, и у меня налипла одна двадцатка, неплохо за пять минут непыльной работы. Вальдемар ударил, но к его руке ничего не прилипло. Он ударил еще и еще раз, что не полагалось делать, но безрезультатно. Тогда он в исступлении начал бить рукой по столу. Ведь ему, конечно, было обидно...

Тут-то я и проснулся - кто-то отчаянно колотил в дверь, звонок неделю как был сломан, и мне не хотелось его чинить. Я накинул халат, подошел к двери и открыл, даже не глянув в глазок.
На пороге стоял Вальдемар.

VASO