Гуз С.А. СТРАНИЦЫ КОМСОМОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ Гуз Сергей Анатольевич - проректор МФТИ по учебной работе. Выпускник Физтеха 1978 года.

Для меня "Физтех", как я уверен и еще для очень многих, не только институт, человек, образ мыслей, идея и прочее, а нечто более объемное. Скорее это напоминает некую страну, со своим народом (кстати, необязательно учившимся в МФТИ), традициями, легендами, менталитетом. Здесь все вроде бы как и везде, но имеет такие особенности, что и тебя заставляет действовать по-другому.
Первые впечатления об институте. Как и для многих тогда, информация о МФТИ была самая поверхностная, но образ института, его студентов, преподавателей был настолько велик, что сама возможность поступления казалась просто невероятной. Но поскольку вступительные экзамены были на месяц раньше, чем в обычные вузы (это тоже сильно интриговало), то участие в них рассматривал лишь как пробу сил, будучи абсолютно уверен в отрицательном исходе. По-видимому, это чувство позволило не перегореть на письменных экзаменах и, как бы по инерции, удачно сдать устную математику. И только получив 10 баллов за математику, понял, что такое настоящий "мандраж", перед устной физикой, когда от результата этого экзамена зависела судьба поступления. Странно, но ни переполненное общежитие (во время вступительных экзаменов жили по 6-7 человек в комнате), ни клопы, ни несвежее постельное белье и прочие прелести такого быта не оказывали отрицательного влияния на состояние большинства поступавших.

Удивительно, но мы даже не видели друг в друге конкурентов, и это при наличии достаточно большого конкурса. Наверное, это объяснялось значительным отсевом. Ведь из группы в 25 человек до собеседования доходило не более 6-7. Из моей группы дошло всего трое. Поэтому мы совершенно искренне делились друг с другом интересными задачами, вопросами, вместе анализировали неудачи и т.п.
С нами, абитуриентами, в комнате жил настоящий студент, который готовился к переэкзаменовке. Для нас он был просто сверхчеловеком. Спустя значительное время, будучи сам студентом, я познакомился с ним поближе. Оказался обычным разгильдяем, отчисленным в последствии за хроническую неуспеваемость. Но тогда в нашем восторженном восприятии он был совсем другим. Надо отдать ему должное, дистанцию он держал блестяще, а периодическими вмешательствами в наши беседы демонстрировал такой уровень знаний, что тогдашнее наше отношение к нему было оправданным. Еще одно воспоминание того периода. Однажды глубокой ночью неожиданно раздается стук в дверь. Мы вскакиваем, включаем свет, открываем дверь. Входит не очень трезвый старшекурсник. Темпераментно, но очень убедительно он нам рассказывает, что только что проиграл довольно значительную сумму в карты, а карточный долг - это долг чести. Такой суммой, естественно, сейчас не располагает, но если мы настоящие физтехи, то обязаны ему помочь. И, несмотря на то, что, уверен, каждому из нас родители говорили, как вести себя в таких ситуациях, мы молча лезем за деньгами и даем, кто сколько может. Самое удивительное, но где-то через полгода я получил назад свой "червонец".

Все-таки удивительно рационально была организована жизнь на Физтехе. Даже такие повинности, как сельхозработы, обязательные для всего тогдашнего студенчества, достаточно органично вплетались в физтеховскую жизнь. Ездили всего на две недели, правда, не один раз за время обучения, а на первом, втором, четвертом и пятом курсах. Первокурсники ездили в первые две недели сентября, даже не приступая к учебе. За это время все успевали перезнакомиться, подружиться, узнать, кто чего стоит. Курс каждого факультета назывался отрядом, во главе которого стоял начальник курса (как правило, преподаватель института) и комиссар отряда (кто-то из старшекурсников или аспирантов, обычно член комитета комсомола факультета). Надо сказать, что к подбору комиссара подходили очень серьезно, поскольку он отвечал за создание актива курса, ведь выборы всех студенческих лидеров в группах и на курсе проходили как раз на "картошке". За общую организацию жизни в условиях сельхозработ отвечали офицеры военной кафедры. Со своей задачей они справлялись блестяще. Специфическая терминология, атрибутика не казались неуместными. Как это сейчас не кажется странным, но достаточно мощным стимулом к работе было соревнование между курсовыми отрядами. Тогда оно называлось социалистическим. Отражение результатов работы на экране соцсоревнования и их объявление на общих построениях действовали эффективно. Поскольку в массе своей все были городскими жителями, не очень привыкшими к инстенсивному сельхозтруду, то вначале было очень даже нелегко. Большое значение имела воспитательная работа, заставлявшая работать через "не могу". На меня, помнится, сильное впечатление произвел такой аргумент. Мы ведь были уже студентами, хотя и ни дня не учившимися в институте. Но никого не надо было убеждать, что учиться будет трудно. Так вот, наш комиссар, для поднятия духа, часто говорил: "Кто как себя проявит на "картошке", тот также покажет себя и в учебе". Правило, практически, не имеющее исключений. Было тяжело, но интересно и весело, существовал и развивался "картофельный" фольклор, со своими песнями, лозунгами, типа "Скорей бы утро и на работу!", "В поле дождя нет" и пр.

Безусловно, не все работали в полную силу, некоторые пытались откровенно сачковать. Но в этом, как и в любом мало-мальски серьезном испытании, только и проявляются люди. Соответственно и к ним было такое же отношение. В качестве примера можно рассказать о "картошке" следующего года, весьма тяжелого с точки зрения погодных условий. Наверное, тогда не каждый день шел дождь со снегом, хотя в памяти осталось только это. Никакая техника в принципе не могла въехать на поле. Все делали вручную, вилами копали уже не помню что: то ли картошку, то ли морковку со свеклой. Мокрые, тяжелые мешки таскали на себе к "бетонке". Тем не менее, все работали достаточно добросовестно.
Комиссаром отряда у нас тогда был комсомольский секретарь нашего курса, старше нас года на три, поскольку уже успел послужить в армии. По-видимому, для большей мобильности и для того, чтобы успеть "поруководить" всеми, он забирался в трактор типа "Беларусь" к бригадиру и уже из кабины поднимал у нас трудовой энтузиазм. Особенно эффективно это действовало, когда ты стоишь в грядке по колено в грязи и тебя сверху поливают атмосферные осадки. Естественно, стать самому в грядку он считал ниже своего достоинства.
Такого забыть нельзя. И когда спустя две-три недели встал вопрос о рекомендации его в состав комитета комсомола факультета (таков был порядок), курс встал насмерть. Несмотря на уговоры "старших товарищей" из комитета комсомола, деканата, начальника курса, своего решения не изменили. Интересно, что спустя еще два года, он был уличен в воровстве и с позором исключен из комсомола и института.

На "картошке" началась и моя общественная карьера. По традиции, за день до отъезда, на собраниях групп избирались профорги и комсорги. К комсомолу, опираясь на школьный опыт, отношение у нас было несерьезное, а вот к профсоюзам - другое дело. Это уже нечто взрослое, настоящее. По-видимому, за какие-то трудовые подвиги, меня решили избрать профоргом. Я долго отказывался, ссылаясь уж не помню на что. В конце концов "народ" смилостивился, согласившись избрать меня комсоргом, а профоргом избрали парня, уже имевшего до института год трудового стажа.

Самые яркие впечатления общественной жизни 1 курса - это отчетно-выборные профсоюзные и комсомольские собрания факультета. На первом собрании избирался студсовет и оно продолжалось до трех утра, на втором, соответственно, комитет комсомола, и сидели еще позже. Всему этому предшествовала серьезная предвыборная агитация, где за голоса первокурсников, еще ничего не знавших и судивших обо всем только с чужих слов, шла настоящая борьба. По комнатам ходили какие-то люди, призывали отдать голоса за этих, а за тех ни в коем случае, и все это с подобающей аргументацией. Мы сидели на собрании, совершенно обалдевшие от происходящего, абсолютно не подготовленные к этому своим предыдущим опытом. Наверное, это очень похоже на то, что происходит сейчас на выборах депутатов, президента и др.
Но, во-первых, тогда для нас увидеть это было очень неожиданно, а, во-вторых, это касалось твоей жизни непосредственно, поскольку те, кого выберут, во многом определяли жизнь на факультете, и от принимаемых нами сегодня решений, часто в дальнейшем зависела и чья-то конкретная судьба. Наверное, именно последнее и определяло тогдашний накал страстей.

Кроме того, нужно иметь в виду, что вне комсомола никакая общественная активность вообще не рассматривалась, да она и не могла появиться на Физтехе, поскольку практически все были членами ВЛКСМ. Поэтому все деятельные натуры, жаждущие реализовать хоть в чем-то свой потенциал, могли сделать это только через комсомол. Это обстоятельство, я думаю, неявно осознавалось. В силу чего комсомол занимался, практически, всем, что было в тогдашней нашей жизни. Более того, система была выстроена таким образом, что комсомольская организация действительно реально доходила до каждого человека.
Одной из эффективных форм работ организации, которая это обеспечивала, был так называемый Ленинский зачет. Ежегодно, каждый студент и аспирант проходил общественную аттестацию. Как правило, это происходило в апреле месяце. Аттестацию проводила комиссия, состоявшая из членов комитета комсомола факультета, представителей деканата и партбюро. На каждом курсе была своя аттестационная комиссия. Аттестация проходила по группам, но строго индивидуально. Обычно она начиналась в семь вечера и редко завершалась раньше полуночи. Основной упор делался на учебу, как основной долг каждого, и занятость общественной работой. При этом проверялась и политграмотность: насколько каждый в курсе текущей политики, устройства государства, партии и пр. Интересно отметить, что тогда не было каких-то единых требований ко всем. Считалось, что поскольку у всех разные способности и возможности, то и требовать с каждого необходимо исходя из этого.

К сожалению, нет возможности рассказывать обо всей организационной схеме проведения Ленинского зачета, хотя это и очень поучительно. Индивидуальность подхода, о которой говорилось чуть ранее, обеспечивалась тем, что еще в начале учебного года, та же аттестационная комиссия принимала у каждого так называемые комплексные планы, где, исходя из объективных возможностей аттестуемого, записывались его обязательства по учебе, общественной работе, содержанию комнаты в общежитии и пр. Полномочия комиссии были достаточно велики. Неаттестованного могли, в принципе, представить к отчислению, а уж о назначении на стипендию или поступлении в аспирантуру вообще не могло быть и речи. Как правило, решения были достаточно объективные, а необходимость прохождения такой процедуры являлась серьезным стимулом для всего, но прежде всего, конечно, для занятия общественной работой.

Вообще, тогда нас поражала высокая самоорганизованность студентов. Активно действовали все общественные организации: студсовет, профбюро, клуб в общежитии, спортсовет, штаб ССО, штаб ДНД и пр. Мы тогда на старшекурсников смотрели как на полубогов, а аспиранты вообще были чем-то недосягаемым.
И, тем не менее, никакого "расстояния" в общении не было. Безусловно, какой-то элемент "дедовщины" присутствовал, но это принималось естественно, как само собой разумеющееся. Излишне говорить, какое у всех отношение к учебе на первом курсе. Мотивация высокая, но и объем нового материала велик. Далеко не все могли самостоятельно усваивать все сразу, поэтому традиция собираться вместе поздно вечером, а, скорее, просто ночью, для коллективного решения каких-то задач, осмысления сложных вопросов математики и физики, была очень кстати. Как правило, "основными" здесь были кто-то из аспирантов или старшекурсников, проводивших такие занятия. Их эффективность была очень высока. Нет нужды говорить, как такие вещи поддерживали авторитет старших товарищей.
Но не все было так просто. Помню, как один из аспирантов решил организовать математический кружок для последовательного изучения каких-то специальных вопросов. Инициатива не была поддержана деканатом. Бывший тогда деканом Никита Николаевич Моисеев со словами: "В балетном училище не может быть кружка бальных танцев" порекомендовал не развивать эту деятельность. Далеко не сразу была понята глубина этой мысли.

Очень авторитетным студенческим органом был студсовет, много делавший для организации быта и поддержания порядка в общежитии. Достаточно сказать, что в каждой(!) комнате был телефон, и с помощью коммутатора, стоявшего на вахте, можно было соединиться с абонентом, звонившим в корпус. Регулярно выпускалась стенгазета "БыТиЯ", всегда с интересом читавшаяся.
В общежитии было действительно чисто. По-моему, раз в неделю дежурными комнат натирались паркетные полы в коридорах. Раз в две недели необходимо было натирать полы у себя в комнате. Обходы студсовета были далеко неформальными. Конкретный личный эпизод, связанный с таким обходом. "Вылизав" комнату до блеска, мы, даже с некой гордостью за проделанную работу, ждем комиссию. Наконец, она входит и начинает осмотр. Мы торжествуем, ожидая заслуженной "пятерки" за сансостояние. По-видимому, наш вид был излишне самоуверен, что нас и погубило. Кто-то из членов комиссии, достав из кармана белоснежный носовой платок, решил проверить наличие пыли в комнате. Мы были абсолютно уверены, что у нас все в порядке. Но этот опытный студсоветчик знал, что делал. Он спокойно откинул матрас на кровати и провел платком по ближнему к стене "уголку" пружинной сетки. Естественно, что туда в процессе уборки мы не добрались. Торжествующе показав нам и всей комиссии след пыли на своем платке, он сказал, что выше "тройки" наша комната не заслуживает. Мы были потрясены, но возразить было нечего.
Сейчас этот эпизод кажется просто нереальным, но так было. Проводился конкурс на лучшую комнату, победители получали бесплатные путевки в профилакторий, лучшую мебель, телевизор (переходящий).

Вспоминая о студенческой жизни тех лет, нельзя не сказать о студенческих строительных отрядах (ССО). Это было действительно массовым движением. Ежегодно в ССО выезжало около полутора тысяч студентов Физтеха. Существовала достаточно жесткая и продуманная система, позволявшая поддерживать высокий уровень ССО МФТИ.
Обо всем рассказать невозможно, эта сторона студенческой жизни заслуживает отдельного внимания. Расскажу лишь о некоторых сторонах стройотрядовской деятельности.
Студенческие отряды делились на две категории: подмосковные и "выездные". "Выездные" в те годы направлялись в Приморье, Сахалин, Камчатку и Казахстан. Элитными считались отряды, ездившие на Дальний Восток. Попасть туда было совсем непросто, зато ехать в Подмосковье добровольцев было немного. Так как нужно было выполнить разнарядку на число отрядов в закрепленные за Физтехом районы Московской области, то по решению комсомольской конференции МФТИ, все физически здоровые второкурсники должны были летом отработать в подмосковных отрядах. Те же, кому по каким-либо причинам это было противопоказано, обязаны были отработать месяц на ремонтных работах в студотряде, в так называемых "внутренних" ССО. Надо сказать, что такая "обязаловка" ни у кого не вызывала никаких протестов. Численность отряда в среднем составляла 30 человек. В каждом отряде обязательно был врач и человек, отвечавший за производство строительных работ - "мастер".
В подмосковные отряды, как правило, необходимо было брать одного или двух трудновоспитуемых подростков. Кстати, обычно это были неплохие ребята.

На каждом факультете был свой штаб ССО, отвечавший за организацию дел. Существовал и институтский штаб ССО, возглавлявший эту работу. Кроме того, в каждой зоне (а их было три: Подмосковье, Дальний Восток и Казахстан) были свои штабы, отвечавшие непосредственно за дела своих отрядов. Факультетские штабы отвечали за формирование отрядов, их профессиональное обучение, прохождение медосмотров и пр., а зональные штабы - за своевременное проведение договорной кампании, проведение отрядных субботников, обеспечение отрядов соответствующей формой и символикой, организацию отъезда и приезда, непосредственное руководство отрядами в рабочий период и многое другое.
По-видимому, не надо говорить, какое серьезное внимание уделялось подбору руководителей ССО. Командиры линейных отрядов и члены зональных штабов утверждались персонально комитетом комсомола института (тогда он назывался "большим комитетом"). Этому предшествовала процедура отбора и утверждения их комитетами комсомола факультетов. Активную роль при этом играли и партийные бюро. Нельзя сказать, что в результате все оказывались идеальными руководителями, но случайных людей среди них не было.

Мне посчастливилось пройти все ступени ССО, поскольку каждое свое студенческое лето я проводил в стройотрядах. На первом курсе, как и многие, мечтал попасть на "выезд". Но, понимая, что шансов оказаться в "выездном" отряде, практически, нет, пошел записываться в подмосковный отряд к второкурсникам. Абсолютно разумный поступок, поскольку, обычно, "выездной" отряд формировался на базе подмосковного. Главное, зарекомендовать себя соответствующим образом и получить необходимые профессиональные навыки. Кроме того, существовало правило: если ты на первом курсе съездил в Подмосковье, то на втором от этой обязанности освобождался.
Мое первое ССО-шное лето было просто замечательным. И хотя это было всего лишь Подмосковье, но романтики и работы хватало с избытком. Жили в палатках, работали по 12-14 часов в сутки, практически без выходных. Научился многим строительным профессиям. На следующий год на базе этого отряда формировался отряд в Приморье и я уже "автоматом" попадал в его костяк. Но на втором курсе меня избирают секретарем курсового бюро и я уже не мог ехать не со своими ребятами. Поэтому второе лето провел в качестве комиссара подмосковного ССО. На третьем курсе опять вынужденное решение. Факультету поручают сформировать один из зональных штабов в Казахстан. К этому времени я уже заместитель секретаря комитета комсомола факультета и выезжаю в качестве комиссара этого штаба. Только на четвертом курсе поступаю, следуя со своими желаниями. Правда, и положение обязывало: секретарь комитета комсомола факультета и командир казахстанского ССО. За плечами немалый опыт, и мечта сделать отряд, близкий к идеальному. Акцент на подготовительный период и подбор кадров. Отчетливое понимание, что упущенное весной, летом, практически, не вернуть. Врач отряда - опытный боец ССО, кандидат медицинских наук, тридцатилетний мужик; мастер отряда - старшекурсник из Московского инженерно-строительного института.
Слабое место многих отрядов - это повара. Как правило, это были девушки-студентки Физтеха, либо иного вуза, далеко не кулинарного профиля. Мало того, что их пол создавал проблемы в отряде, редкие "поварихи" были достаточно искушены в приготовлении больших объемов пищи. Повар для нашего отряда был найден очень нестандартным образом. Вместе со своим лучшим другом Андреем Халтуриным, который был комиссаром отряда, поехали в ресторан "Прага". Отобедали. Пригласили официанта и попросили его позвать повара, чтобы лично высказать ему нашу признательность за приготовленное. Им оказался молодой парень. Предложили ему поехать с нами отрядным поваром. Предложение понравилось и хотя сам он не смог им воспользоваться, но вместо себя порекомендовал своего коллегу из другого ресторана.
В результате отряд получил отличного повара, который сам, без помощников, готовил на отряд из 37 человек и как готовил!

В марте, при заключении договора на работу, стало ясно, что запланированные объемы можно выполнить только с помощью автотранспорта. На принимающее хозяйство расчитывать было наивно, пригодилось знание местных условий. Не зря все-таки ездил в прошлом году в зональный штаб! Дело в том, что в те годы в Казахстане работала студенческая автоколонна, которая формировалась в Москве, а технику получала в Казахстане. Встретился с руководителями их штаба, нашли взаимоприемлемые условия и в результате у отряда четыре ЗИЛа - три бортовых и один самосвал. Возможно, я излишне подробно описываю эпизоды своей стройотрядовской жизни, но мне хотелось показать, как сама система заставляла "крутиться", принимать нестандартные решения, и, тем самым воспитывала. Конечно, ССО был колоссальной жизненной школой. Здесь каждый человек показывал все, на что он способен, каков на самом деле.

Ребята, с которыми ты преодолевал все трудности, и которые тебя не подвели, останутся близкими на всю жизнь. Особенно ценишь, когда тебе верят, невзирая ни на что. В этом отряде был такой случай. Однажды, во время моего отсутствия, в расположение отряда приехал зональный командир. Как раз было время обеда и все еще сидели за столом. Он сказал, что по моему распоряжению, следует все оставшееся мясо отдать ему и попросил помочь погрузить мясо в его машину. Надо сказать, что в те годы проблема снабжения продуктами питания стояла достаточно остро и приходилось много трудиться, чтобы обеспечить их бесперебойное поступление. Это удавалось не всегда. Поэтому слова зонального командира вызвали определенное возмущение. Нашлись заводилы, которые стали кричать, что отдавать нельзя, пусть придет командир (то есть я) и все объяснит, а пока делать ничего не будем. Ситуация быстро выходила из-под контроля. И тогда комиссар отряда взял власть в свои руки. Жестко сказав, что командиру виднее, какие решения принимать, он сам с помощью еще нескольких человек погрузил мясо в приехавшую машину. Оно передавалось другому отряду, уже несколько дней не получавшему мясо.

Рассказывая о студенческой жизни тех лет, нельзя обойти вниманием организацию досуга, или, как тогда говорили, культмассовую работу. Общежития в Зюзино еще не было и все жили вместе. Это делало жизнь в Долгопрудном насыщенной и яркой. Ведь заводилами всего наиболее интересного, хранителями традиций были как раз старшекурсники и аспиранты. Люди, которые для этого обладали необходимым ресурсом свободного времени. Активно работали клубы в общежитиях, факультеты боролись за право провести свои мероприятия в концертном зале института, на вечера отдыха (слова "дискотека" тогда еще не было) в "Физтех-клуб", что в студенческой столовой, попасть было просто невозможно.

Смотром возможностей каждого факультета были так называемые "Недели". В весеннем семестре, в результате некой процедуры, каждый факультет получал неделю, в течение которой он должен продемонстрировать все, на что способен. В это время весь институтский ресурс был в его распоряжении. Гвоздем каждой недели должен был быть заключительный концерт студенческой самодеятельности. Лучшие номера с каждого факультета отбирались на заключительный концерт института. Особенно ценилась массовость участия в концертах. И поскольку успех в проведении недели и самого концерта учитывались в соцсоревновании между факультетами, то все старались изо всех сил. У нас на факультете не было сложившихся творческих коллективов со своими традициями, поэтому каждый год приходилось придумывать что-то новое. Программа концерта обсуждалась на заседании комитета комсомола и участие в нем считалось важным комсомольским поручением.
В тот год (это был 1976 г.) не хватало "изюминки", того, что остается в памяти надолго. Поступает идея - поставить женский народный танец, но силами юношей-студентов. Дается задание второму курсу - отобрать тридцать парней и приступить к репетиции. Под руководством девушек, понимающих в этом деле, несколько раз в неделю в течение полутора месяцев ставится необходимая культура движений. Берутся напрокат соответствующие костюмы. Перед самым концертом девушки гримируют исполнителей и одевают им парики. Все выглядит настолько натурально, что на концерте в начале номера публика не замечает подмены. Затем, разобравшись, зал просто ревет от восторга, приветствуя артистов шквалом аплодисментов. Конечно, сыграл эффект неожиданности, но все равно, действительно было здорово.

Итак, наблюдая жизнь Физтеха уже почти 25 лет, могу с уверенностью сказать: меняются люди, внешние условия, но жизнь в институте по-прежнему устроена таким образом, что учит решать любые задачи, которые ставит жизнь.