А.Ф. Корнюшкин, гений всех времен и народов, известный своими открытиями в теории автоматов,
а также обнаруживший массу интересных и до него неизвестных теорем в планиметрии, в 1983 году записал:
"Как при Брежневе у нас всё кругом ласкало глаз,
Тында, Ямбург, Беркакит... Вдруг скончался Леонид.
Год проходит, глядь, то-сё... плохо стало просто всё.
Вот вам и теория личности в истории."
Сочинив данный рифмованный текст, АФК забросил математику и стал осваивать ноты, шестиструнную гитару; с ней, соответственно, классические гитарные мелодии. Альбенис, Таррега и всякие там Пепе Рамиресы легко заменили ему Бурбаки.
В 1986 году, сидя у костра на опушке леса, распивая со мной портвейн и наблюдая за заходящем солнцем, АФК сказал, что начинает новую жизнь. В этой новой жизни он предполагал писать шлягеры и на этом поднять тонну денег - много больше того количества, которое выдавалось ему в кассе ядерного института как подающему надежды теоретику.
Описывая свои будущие свершения, он видел себя на экране цветного телевизора в строгом белом костюме в окружении зрителей, ловящих каждое его слово. Потратив пару лет на изучение основ музыкальной грамоты и освоив классическую гитару,
АФК вплотную начал думать о написании одного или сразу двух шлягеров. Много месяцев АФК пытался сочинить что-то типа "забойного шлягерa",
но ничего сильно "забойного" так и не написал, переместив свой интерес в область социально значимой поэзии.
В то самое время, когда А.Ф. Корнюшкин все еще заканчивал 20-страничную поэму "Октябрь", некто Сергей Кузнецов,
в сильном подпитии, записал стихи и ноты своих "Белых роз" и стал мгновенно знаменит. Правда, в микроскопически узких кругах, плюс ненадолго. А кто стал по-настоящему (то есть, всенародно) знаменит - это мальчик Юра, который спел про белые розы песню ртом. Также стал знаменит и продюсер, то есть хозяин мальчика - именно он раскрутил эту незамысловатую, но ритмическую песенку по всем радиo- и телеканалам. Сергею Кузнецову судьба дала второй шанс, и вскоре он написал "Желтые розы", и предложил свое творение совершенно другим и, более того, украинским людям. Но как и в первом случае, слава и, соответственно, деньги прошли мимо поэта-песенника. В этот раз всенародную любовь у Сергея оттяпал солист группы Фристайл. На сцене полуголый фристайлист косплеил не кого-нибудь, а самого Эдди Меркури, выступая в майке-алкоголичке, но почему-то не в обтянутом трико, а в шароварах. Такой вот случился трагичный и незамысловатый сюжет с этими розами. Как говорили в нашем научном институте, кто первый украл, тот и автор.
Идиотизм всего этого шлягерного "бизнеска" как раз и состоит в том, что товар, рождённый талантливым членом социума, пишущим в рифму или нотами,
не может выйти на рынок без посредника, то есть продюсера. При этом продюсер, а также исполнитель песни ртом забирают и деньги, и славу.
Другой пример - Джо Дассен. Джо, несмотря на свою симпатичность и приятный баритон, продолжал пребывать
в маргинальном состоянии после первых 10 лет на сцене, пока музыку для его песен не стал сочинять тогда еще совсем молодой пацан по имени Тото Кутуньо.
На нескольких песнях Тото Джo Дассен и поднялся до международного уровня. Про то, что неожиданно быстрый взлет Дассена в середине 1970-х - это 100% заслуга Тото, мало кто знает.
Утверждаю, что если бы Тото не стал сам петь ртом, про него, как и про Кузнецова, сейчас бы никто не вспомнил.
Хотя, может, поднял бы немного денег, да был бы упомянут в википедии.
В мире капитализма по части интеллектуальной собственности есть масса приемов и приемчиков,
которые используют адвокаты, чтобы защитить интересы пацанов типа Кутуньо.
При этом, стоя на страже результатов жизнедеятельности чужого и чуждого им мозга, они прежде всего не забывают щедро,
даже очень щедро, вознаградить любимых себя.
Обратно к авторам. Я знал одного американского дяденьку, который потратил 15 лет жизни на написание
тысячи разных песен и текстов к ним. На сигареты и виски ему хватало, но остальную его жизнь
проплачивал престарелый папаша Батсон, одновременно смотрящий за своим непутевым сыном и за финансами фонда Карнеги.
Перенесемся на 40 лет назад. Развитой "социализьм", "сосиcьки сраны" и та самая Тында.
Вот вам первый пример - белорусский паренек Антонов, распевающий "Под крышей дома своего", заметьте, своим же ртом.
На одной этой песне он заработал 36 тысяч рублей за один концертный сезон - примерно столько,
сколько заработал бы А.Ф. Корнюшкин за 30 лет службы начинающим теоретиком. Злые языки утверждали,
что симпатичный, начинающий петь ртом белорус, таки попёр мелодию у малоизвестной японской группы.
Ведь прошел же подобный трюк с песенкой "У моря, у синего моря" !!!
Впрочем, не будем судить строго, кто, у кого и что украл.
После того, как два Бэ - основатели группы АББА - на голубом глазу попёрли "Солнечный круг, небо вокруг", то
(согласно Достоевскому) в мире попсы стала возможна любая низость.
Вернемся к нашим поэтам-песенникам. Возьмем товарищей Пахмутову и Добронравова.
Опять же таки мощно оттоптались возле кассовых аппаратов обоих союзов: и писателей, и композиторов.
Но их, в принципе неплохие, песни давно забыты, уже в нашем поколении их никто не помнил. В наше время - их время прошло. Каламбур, однако. Кстати, что там идет после "комсомольцы-добровольцы"?
В двадцатые годы прошлого века (каких-то 100 лет назад!) народ яростно тащился от Вертинского. В наше время о нем самом и про "лиловый негр вам подает манто" помнили только немногие эстеты.
А что наше поколение? Наше поколение пока еще помнит "Семь бубен" и "Может мы обидели кого-то зря, сбросили 17 мегатонн..." Авторoв, конечно же, не вспомнят, впрочем, им по барабану.
Здесь возникает парадокс.
Импортная попса, которая во времена позднего совка звучала из практически всех динамиков студенческих общаг,
была создана молодыми и часто неизвестными авторами, почти что любителями, получaвшими мелкий бакс за свой труд. Даже спустя 30 лет сильно постаревшие представители импортной попсы из 70-х легко собирали в Москве большие залы. Сейчас, когда я пишу этот текст, на бэкграунде играет музыка из фильма "Эммануэль-2", которую написал не кто-нибудь, а знаменитый французский композитор и дирижер Франсис Лэй. Фильм был снят более 40 лет назад. Теперь такую музыку никто не пишет.
А что же совецкая попса, созданная в середине 70-х - начале 80-х разными прикормленными коллективами типа "голубых гетер" или "цветов"? Тогда, то есть в наше время, она оставалась за пределами студенческих радаров, а сейчас ее и подавно никто не вспомнит. Как у Булгакова про музыку, зазвучавшую после слов "маэстро, урежьте марш". Маэстро урезал, так урезал. А может дело в том, что сама "цветочная" музыка была до безобразия проста? А может быть всё объясняется анекдотом про ту самую армию, где практиковалось награждение непричастных и наказание невиновных?
У меня нет ответа.
Единственным совецким диском, который часто игрался в Долгопских общагах, был "По волнам моей памяти" Тухманова. Гениальный диск.
Потрясающие, но малоизвестные певцы, мощный вокал, сложные и необычные мелодии и так далее. Исполнители песен с этого диска, так и не появились на люминесцентных трубках телевизоров - соответственно, "простонародная" известность их навсегда обошла. Более того, как позднее стало известно, нам всем сильно повезло, что данный диск вообще появился в продаже. Дело в том, что одна из певиц, Наталья Капустина, озвучившая песню на стихи Сафо, совершенно легально уехала со своим мужем в город Нью-Йорк в тот же год (1976), когда был записан диск. Упоминание о ней и, заодно, о других певцах было немедленно изъято из всех музыкальных справочников. Но диск все же вышел.
Наталья Капустина, позднее известная под фамилией Шнайдер, солировала в известных Нью-Йоркских рок-группах, первой из котoрых была Black Russian. Многие видели ее на концертах в Америке и в Европе. Талантливая певица, Наташа все еще мощно пела даже через 25 лет после того, как приземлилась в JFK, к тому же сочиняла песенные мелодии. Найдите на ютюбе, например, диск "Воющая книга" (Howling Book) группы Eleven. В одной из песен диска я нашел очень хорошие стихи, кстати, тоже про личность, потерявшуюся в истории.
Another wailing wall
A slip, a fall
An emptiness that holds it all
I know it blinded
A star that travels into holes
To get a sense of how it ends
It’s better than to shine uncounted
Is this my howling book?
Is this all that you took from me?
I wrote it as a way to say...
Enough
I wrote it as a door
To take you away
So far away from me
Another page to turn
A word, a space
So many feelings with a face
I know it blinded
Another soul you sold
To try to feel
It’s almost like you thought me real
And so I vanish... |
